Красавчик Селезень

Специалистом слыл по птичьему движению:

Крылами полосатыми он разные потоки разводил

И недовольно крякал, когда по собственному мнению

Цыплёнок, индюшонок ли незыблимые ПДД незнаньем обходил.

Уж, тут звенел звонок по всей свободной стае!

Виновного ругали и щипали целый день

И под конец он был совсем неузнаваем-

Ведь слабого у нас пинают все, кому не лень.

Вот в поле зрения его попала длинноногая молодка:

Превышенная скорость, движенье-прямо, но включен «поворот»...

Притормозила-ох, какая ж славная походка!

Но всё без устали мигает и мигает!?

И никак не устаёт!?

«Я должен вас лишить! Гражданочка, пройдёмте!»

Лишить? Да я согласна! О, внеурочно! Хоть сейчас!

Вот такса!..» «Мне не нужно срочно!

Я протокол лишь напишу на вас!»

«Что? Протокол? Да вы нахал, мой мальчик!

Мне ваши соблюдения совсем не по нутру!

Я папочке пожалуюсь! Скажу, что вы обманщик!

О, берегитесь! Вас уволят поутру!»

И поутру уволили беднягу

Без объяснений, пенсии или намёка на неё!

Какой-то там Петух-большая шишка, вор-бродяга

Прокукарекал телефонное «правьё!»

… Так в жизни современной получается не редко:

Молодка правит бал, заслугой обойдя Наседку!

На выпас луговой, в простонародьи, на гумённик,

Где Пчёлы собирают первосортный мёд,

Упал высоких терний отторгнутый Поклонник-

Отторгнутый за слишком резвый взлёт!

Что пояснит отстрелянная кем-то Гильза?

Да то, что до недавних пор звалась она «Патрон»,

Что капсюль был и голова блистала остротою мысли,

И было уважение со всех сторон.

Её вина-крен чинопочитания,

Её беда-нацеленный боёк,

Уверенно, сквозь небольшое расстояние

Закончивший лежанья отведённый срок.

Теперь не то: нет пороха-лишь запах гари,

Царапины глубокие в боках

И ржавчина под недрами эмали

Противно лезет, превращая в прах.

И уж никто не вложит в схрон обоймы,

Прицеливая к делу иль планируя в резерв-

Лишь выстрел, прозвучавший недостойно,

Да выброс, звонко оборвавший нерв.

И вот: пустая гильза, а в ней с насечкой капсюль-

Здесь вроде можно ставить жирный крест!

Но кто ж установил за меткий выстрел таксу?

Кто выбросил к потраве барский жест?

На солнечных аллеях,
Среди деревьев парка
Звенит под птичье пенье
Хор детских голосов
И чинно на скамейках
В тени объятьях жарких
Сомлевшие старушки
Шумят на сорванцов:
-Куда ж ты скачешь,Зайка!
-Не бегай быстро,Мячик!
-А мой Арбуз Антоныч
Вновь камешек нашел!
А Соколов Михалыч
Потешно прыгать начал!
-А вот Ириска с Ёжиком
Играют хорошо!
-Ты что же это,Воха,
Вцепился в ручку Таты?
Нам дамские угодники
Пока что не нужны!
-Ах,Господи,да сколько ж это
Мне терпенья надо!
Опять успел испачкать
Рубашку и штаны!
Совочки и ведёрки,
Машины,ружья,куклы-
Так трепетно-невинно
Жизнь входит в новый круг,
А Ангелы в личинах
Комочков счастья пухлых
Безудержно взрослеют,
Спеша куда-то вдруг.
...На солнечных аллеях,
Среди деревьев парка
Звенит под птичье пенье
Хор детских голосов
И милые старушки,
Былое помня ярко,
Влюблёнными глазами 
Глядят на сорванцов.

Не в холодной земле,
А в глубинах бездонной перины
Мне отныне лежать 
Под волнующе красной звездой,
Здесь ветрам повторять
День за днём драгоценное имя,
Здесь дождям поливать
Мир,обмытый твоею слезой.
И торжественный зов
Колокольной возвышенной песней
Светлый Ангел пошлёт
В усмиренную вечности даль,
Чтоб бродило в сердцах
Эхо жизни и бренности вместе
И искала покой
Неуёмная в бешенстве сталь.
И чтоб ты не могла,
Сиротою представ перед Богом,
За терпенье своё
И за верность себя упрекнуть-
Хоть возможно судьбой,
Поначалу обидев жестоко,
Предлагалось тебе
Изменить неудачный свой путь.
В вечность годы сойдут
И замоет забвеньем могилу,
Чтоб не вспомнил никто
О любви,похороненой здесь,
И глумливо коза
Надо мною плакучую иву
Обожрёт,не страшась
В этом месте хранимую честь.
Ты прости,что земля
Стала мне самой близкой подругой,
Через сон и покой
В тленный прах мой войдя не спеша;
Телом предан я ей
Бесконечно,
В последнем недуге,
Но к тебе так же вечно
Созвучно стремится душа.

У Павиана в одночасье весьма переменилось настроенье:

Он без почтенья равным скалил зубы, без надобности слабых обижал

И, вызвав отторжение за выходки свои, а более за грубость,

В начале возмущался, но, отмахнувшись мысленно, сказал:

«Я выше всех! Меня отметил шеф Орангутан Гориллыч!

Вчера он лично что-то у меня спросил:

И пусть я стушевался, ответ промямлил некрасиво,

Однако, в целом, желанию начальства угодил!

Теперь как никогда я очень близок к «телу»!

И, может, на служебной лестнице ступеньку отхвачу!?

О, пусть трепещут те, кто ныне с холодцой подходит к делу!

Мой долг-служить и услужить! Об этом я мечтаю! И этого хочу!»

… Отныне день за днём он стал сама любезность:

Попасться лишний раз-случайно-на глаза,

И славословить, и показушную поспешность

В открытую выказывать-вот важность в деле и его стезя!

Но… всё когда-то от высот падёт в упадок-

Внезапный приговор застал его врасплох-

Вот пояснение: в работе явный непорядок,

И без нужды болтается, другим мешая… скоморох!

… Иным, подверженным наиганности глупой и непомерной фальши,

Держаться от начальства советую подальше!

Лишь только стоит в зеркало взглянуть-
Чуть-чуть в лицо,
Но можно в полный рост,прищурясь для прозренья-
Ни грим и ни одежды
Не смогут обмануть
Холодную правдивость бестрастного творенья:
На лбу крутом морщинки глубоко залегли,
В них радость удивленья,
Раздумья перед Богом,
А ниже,под глазами,усталостью свились
Отцветья сеть резная:
Тут бренность и тревога;
И скорбь запечатлилась 
Вокруг прикрытых уст,
Где быстрых лет с лихвой
Разлапилась насмешка;
Проказой седина,как тленье всяких чувств
Пугающе зовёт
В истоков край неспешный.
А выше-только"ах"!
А ниже-только"ох":
Ни грации,ни прежнего устойчивого шарма!
Но неужели тот,напротив,так уж плох?
Неужто в ночь,случайно увидав 
Убожество такое,
Отчаянно воскликнешь в страхе:
"М-мама!"

Осколок вазы некогда разбитой
Был найден мной
Под грудой наносного хлама
И родилась картина:
Он,виной руки сердитой
Расстался с древнею душой,
Не совладав с небрежьем хама.
Он,может быть,протестовать пытался,
Напоминанием своим надеясь
Развеять совести сонливое теченье
И в назиданье или для значенья
В укромной стороне остался
От заметённых в уголок отсеясь,
Дабы ещё презреньем тягостным
Продлить на миг смятенье
Деяния,подобного стихии;
И кромки острые,
Зазубрины глубокие и злые
Оставил для защиты яростной-
Не мнимой.
И в ожиданьи мести кровной
Возроптал едино:
«Доколе ж битым нам,
В великой древности пучине сотворённым
Для услажденья взоров возвышённых,оставаться
И не пора ль для кары постараться
Затушевать в себе рифлености и блики,
Так дерзко выставленные напоказ-
Пусть очи человеческие нас
Увы,уж никогда не осязают в лике
И всяк до судна дня теперь познает,
Что красота себя не токмо созидает,
Но защищать готова
От грязных рук,неправедного слова!
О,вазы,чаши!Все ли вы слыхали?"
Но дале говорить ему не дали,
Хотя обидчика-таки он резанул до юшки,
За то платясь юродно,до макушки
Полётом до большой зловонной кучи-
Так награжден был.
Но вот,очищенный от скверны
И чуть хулой измучен,
Лежит уже как драгоценность
И не лишне
Сказать в пример одно:
Точите зуб за око-
Пусть станет платою
Невесть кому,единожды за то,
Что бытие к нам
Слишком уж жестоко.

Даже если цветы 
Все распустятся вдруг
И красою заблагоухают,
Если звёзды войдут
В лёгкий праздничный круг
И над миром сквозь ночь заблистают,
Если выгнется радуга,
Зори забрызжут
Несравненного вида цветами,
Иль лучи гладь речную любовно оближут-
Всё равно Вы прекрасней!
И с Вами 
Сам Господь в нежных звуках
И чистом дыханьи
Овевается святостью веры,
И парит светлый Ангел-хранитель
Над Вами,
Добродетель восславя безмерно!

Чудесным образом  весна преобразила
Зимы унылое смурное бытиё:
Шальных проталин бег,
Так схожий на разливы
Бурлящих речек
Поспешает взять своё:
Такое дерзкое,но ласковое вместе,
Под бирюзовость,
В праздности синиц
И под лучей причудливую песню,
И под поспешность оседанья снега ниц.
Идёт весна!
Крылами машет в упоеньи
И будит,будит,будит мёрзлые края!
Душа трепещет в ожиданьи сотворенья,
Где воскрешаю я,где умираю я!

Бутон младой,невинно-нежный,
Подвластный неге дар судьбы,
Томимый страстью неизбежной
Владетель Солнца и Луны!
Твоя чарующая сила
Заключена в лице зари,
Здесь-свежесть девы юной,милой
И тайны незабвенный приз.
Меняя облик,лепестками
Открывшись свету и теплу,
Любовь возносишь пред Богами,
Вменяя миру счастья дух.
И,воплощаясь ликом в зрелость,
Вобрав в себя святой нектар,
Хранишь судьбе короткой верность
И отдаёшься воле чар,
Где власть чужая над тобою
Свершает трепетный обряд,
Где ты дарящею рукою
Несёшь в себе любви заряд.